von Писатель Юлия Басова решила поделиться во время карантина со своими многочисленными читателями самым сокровенным. Нашей редакции очень приятно, что Юлия доверила свои сокровенные мысли нашему порталу. К слову, у наших читателей появилась уникальная возможность взять онлайн уроки у востребованного писателя. Басова находится в Испании, но уроки русского языка и литературы сейчас возможны в режиме онлайн. Ну, а сейчас, давайте погрузимся вместе вместе с автором этих строк в приключения, которые произошли с Юлией накануне корона-карантина.
Писатель Юлия Басова написала рассказ о своем ЧП перед корона-карантином
Друзья, хочу вам поведать историю о том, как я сломала плечо буквально накануне объявления в Испании режима ЧП по причине короновируса.
Это случилось в самом начале марта и я, вдохновлённая своей яростью (разумеется, в истории имелись виноватые), накатала довольно жесткую статью об этом в марбельский глянцевый журнал, где веду колонку. Однако, так получилось, что статья эта так и не увидела свет, поскольку не вышел в свет сам журнал. Сами теперь понимаете, по какой причине.
Все мои многочисленные онлайн – друзья спрашивали меня, что с рукой, а я все кормила их завтраками – мол, скоро статья в журнале выйдет, все и узнаете…
Теперь, когда прошло больше месяца, я предлагаю вам ознакомится все же с историей моего искрометного перелома уже здесь, на страницах дружественного мне издания Dg-news.eu.
Да, и ещё. Сейчас, когда медицинские работники – это национальные герои, спасающие тысячи и тысячи человеческих жизней в день, рискуя своими, я убрала из своего рассказа название госпиталя, в который поступила с переломом, а так же некоторые детали, которые обнажали пробелы в медицинской сфере испанского королевства. Поэтому, даже если вам покажутся несколько резкими какие-то из моих высказываний, постарайтесь отнестись к этому с юмором, представив, как изначально выглядела статья, ещё до цензуры. Да, и название супермаркета тоже убрала, и сейчас поймёте, почему.
Итак, возвращаясь к моему перелому. Сломала я плечо и повредила на руке связки – глупо так, нелепо, – совершая обычный субботний шоппинг в близлежащем сетевом супермаркете.
Вот как это было.
Субботний вечер, около пяти, фруктово-овощной отдел. К слову сказать, здесь мы с моими домашними проводим много времени, ибо растительная пища – наше все. И вот, моя старшая дочка радостно спешит к аппарату, из которого щедро хлещет свежевыжатый апельсиновый сок (если, конечно же, нажать на рычажок, и предусмотрительно подставить под струю бутылку). Не ожидая никакой подлости со стороны персонала, я отхожу набрать яблок. Вернувшись к тележке, вижу, как моя дочурка плачет, потирая ногу и показывая мне здоровенную царапину. Из ее рассказа удалось выяснить, что одной молодой кучерявой сотруднице магазина настолько не терпелось выгрузить пластиковые ящики для фруктов, находящиеся под тем самым аппаратом, что она, без малейшего промедления осуществила свой план прям вот сразу, не дожидаясь момента, пока какая-то там девочка в шортах дожмёт свой сок.
В итоге ребёнок рыдает, а кучерявая дрянь, побросав все ящики и сообразив, видимо, своим нехитрым умом, что сотворила нехорошее, стремительно исчезает вдали, где-то за холодильниками с мясной нарезкой. Недолго думая, я срываюсь с места, и начинаю преследовать мерзавку, которая даже не извинилась перед плачущим ребенком. Через пару секунд, возле прилавка с хамоном меня настигает неизбежное – разлитая кем-то из числа старательного персонала лужа. Я скольжу, как коза на льду, и, пытаясь удержать на ногах, тщетно пытаюсь ухватиться за какую-нибудь близлежащую магазинную мебель.
В левой руке отчетливо слышится страшный хруст, тело пронзает боль адского масштаба, я ору и валюсь на пол. Ко мне тут же подбегают сотрудники супермаркета и одна сердобольная русская дама, которая сразу делает вывод, что я не бельмес по-испански. Оно и немудрено – ведь на многочисленные участливые вопросы, которые летят в меня со всех сторон, я лишь мычу и ору по-русски «не трогайте меня». Уж очень настойчиво все хотели меня поднять, схватив за «ту самую» руку. Я себя даже на какое-то время почувствовала радисткой Кэт (ну, помните, из фильма про Штирлица), которая блестяще справлялась со всеми шпионскими задачами на территории противника, пока как-то некстати не начала рожать, и не опростоволосилась перед фашистским медперсоналом, оглашая пространство вокруг отборными русскими матюками.
Потом, наконец, подоспел мой муж, толпу разогнал, и, ухватив меня за нужную руку, поднял на ноги. Впрочем, боль была такая сильная, что долго в стоячем положении я бы не продержалась. Я попыталась объяснить начальнику супермаркета, который подскочил ко мне, что у них в коллективе завелась кучерявая бессовестная женщина, которой сегодня несказанно повезло, что лужи у них в магазине жуткие. Однако слова не шли.
В машине я орала благим матом, и выла, словно пантера с перебитой лапой. Мне, человеку, перенесшему множество операций, и знающему, что такое боль, это вообще не свойственно, однако с инстинктами не поспоришь. Ребенок, с которого все началось, мучался неведомым доселе чувством вины и рыдал, не хуже меня.
Мы приехали в частный госпиталь Марбельи, и тут началась вторая часть марлезонского балета, очень хорошо иллюстрирующая, что испанская медицина в тот момент была плохо подготовлена к стрессовым ситуациям, вроде исцеления русской писательницы с перебитым крылом.
В принципе, все началось неплохо. Приём вела чудо-доктор(ица), которой на вид было лет семнадцать. Сразу назначили рентген. Для этого меня кое-как подняли на ноги, и плечо запечатлеть смогли. Чтобы снять другую часть руки, пониже, нужно было полностью её разогнуть, чего я сделать никак не могла. Лишь тогда до них дошло, наконец, что надо бы девушку обезболить. То, что я выла и рыдала, мало кого там трогало.
Меня усадили на капельницу, и снимок через 15 минут доделали. Затем, когда я сидела в процедурном кабинете, ко мне подошла молодица-докторица, и радостно сообщила, что у меня перелом плечевой кости, и что возможно понадобится операция. Я запаниковала, что вполне естественно – наркоз, и все такое – сами понимаете, только этого мне и не хватало. Потом мне приказали ждать травматолога, ибо суббота вечер, и он едет. Вместе со мной томилась испанская дева с ушибленным коленом.
Ожидали мы покорно, смиренно, а другие пациенты в процедурке менялись с завидным постоянством – они все были не к травматологу, но с другими, не менее насущными вопросами. Была там, например, одна бабуся, которая уже на пятой минуте капельницы, а-ну как звать медсестёр – темнеет, говорит, в глазах. Рвало ее обильно, во все, без исключения стороны. Видавший виды персонал клиники порекомендовал нам всем на время выйти, чтобы не потерять окончательно веру в прекрасное.
Сидя в коридоре, я все думала про врача. Вот, он едет… А откуда? А вдруг, он сегодня отправился на океан посерфить, или выпить вина с девушкой, а тут я с моим несвоевременным субботним переломом? А вдруг он пьян и зол, и попытается мне что-нибудь вправить, и навредит ещё больше? Кто их знает, испанцев этих… В общем, через пару часов травматолог все же появился. Он оказался седовласым рослым сеньором лет шестидесяти. Не пьяным, и, видимо потому, с очень грустными глазами. На мои снимки поглядеть заранее он, конечно, не удосужился (зачем, собственно?), а сразу приступил к допросу – как мол, где, и, главное, какого чёрта, упала этим томным субботним вечером. Выяснить правду – оно ведь важнее любого рентгена. Объясняю ему на английском (уповая, что госпиталь международный, персонал обученный). По-испански тоже могла бы, но не знала некоторых терминов, вроде «твари» и «разлили лужу, мать их».
Дядя явно скучает по причине полного непонимания меня, но виду не показывает. А вот дева с окровавленной коленкой располагает его к себе моментально – она ведь счастливая носительница испанского языка, что важно. Ее он ласково положил на койку за шторкой, ждать. Меня же оставил, где сидела – между блюющей бабкой и сине-зелёного вида девицей, которая истошно кашляла и постоянно пыталась потерять сознание. Я, кстати, две недели потом с содроганием ждала последствий того милого вечера – меня там легко могли заразить какой-нибудь тунгусской лихорадкой (ну, или короновирусом, если по-модному).
Итак, чудесный доктор улетел в неизвестном направлении, но обещал вернуться и сказать, чего нам всем делать. Мы с ушибленной девой покорно ждём вердикта, я ерзаю на предмет возможной операции – ну, вот как он будет меня сейчас резать, шить, в таком отрешенном и незаинтересованном состоянии?
В дверь процедурного кабинета просовывается голова мужа и уверенно заявляет, что мое лечение, похоже, затягивается на неопределенное время. Не дав мне громко удивиться, объясняет: прибыл марокканец с огнестрелом в окружении пяти полицейских, которые перекрыли собой весь госпиталь. Теперь мой волшебный доктор с грустными глазами только им и занимается. Я даже немного отвлекаюсь от своих неприятных болевых ощущений, обсуждая с мужем, кто бы это мог подстрелить несчастного, и какого, собственно, Мендельсона, стражи порядка не повезли гостя из Африки в государственную клинику. Муж предположил, что подстрелили его сами же полицейские (вот оно, истинное андалусийское гостеприимство), а в частный госпиталь приволокли, потому что были неподалёку – и плевать, что у их подопечного явно нет платной страховки. Клятву Гиппократа ведь ещё никто не отменял. Особенно, если пригрозить тюремным сроком за неоказание помощи больному.
Итак, прошло ещё несколько часов. Боль, которую немного смягчила капельница, вернулась с новой силой. Ненадолго пришёл наш спаситель, и сказал мне, что операцию пока не будут делать. Десять дней посмотрят, а потом уже решат. А пока он наденет мне специальное устройство, чтобы кости лучше срастались. Ну, хорошо, подумала я. Наденьте мне уже хоть что-то и отпустите домой, наконец. Спать хотелось адски. Прошёл ещё час. Находиться в процедурном кабинете было уже невыносимо – там постоянно кого-то рвало. Я попросилась в общий коридор, к мужу, и стала ждать, пока доктор обо мне вспомнит. Саманную руку бережно прижимала к себе, как ребёнка, ибо неверно выбранный угол сгиба сулил мне самими что ни на есть острыми ощущениями.
Ещё через какое-то время муж не выдержал и сказал, что пойдёт ругаться. В этот же момент на выходе показалась каталка с раненым и в нашей душе забрезжила надежда на скорое спасение. Лицо у марокканца, когда его вывозили из процедурного кабинета, было тревожное, но любопытствующее. Он с внимательностью юного питбуля оглядел всех нас, но, встретившись взглядом с одним из полицейских, сник и потупился, предчувствуя, должно быть, новый виток в своей богатой творческой биографии.
Буквально через минуту появилась медсестра и принялась невнимательно меня искать среди прочих страждущих. Мне пришлось чуть ли не подпрыгнуть, чтобы обратить на себя внимание. В кабинете меня ждала самая банальная повязка-косынка, надевание которой на больную конечность, не требует никакой специальной квалификации. Не было ни гипса, ни шины, никаких специальных медицинских трюков, чтобы вернуть мою руку к жизни, и мы с мужем невольно разразилась вопросом: как не стыдно им было продержать человека в клинике столько часов подряд ради штуковины, которую можно было надеть сразу же после получения рентгеновских снимков?
Вопрос был встречен с непониманием – доктор посмотрел на нас с усталым укором, а юная докторица начала агрессивно возражать – мол, у них много пациентов и они поэтому – лучший госпиталь города, вообще-то.
Ну, лучший, так лучший – развели мы руками и поплелись домой, спать.
Подруга сказала, здесь климат способствует сращиванию костей. Солнце, море, и все такое…
А через неделю моего сидения дома начался карантин на всей территории Испании, как я уже сказала.
Однако, это уже совсем другая история…
Мои дорогие! Шлю вам приветы из солнечной Испании. Оставайтесь дома и будьте здоровы! Скоро все это закончится полной победой человека над злом, главное
в это искренне верить!
Ваша Юлия Басова,
Писатель, преподаватель
Юлия Басова – автор шести изданных в России романов, публицист. Член Союза Писателей, номинант премии «Писатель года», продюсер. Её романы – бестселлеры из серии «Ясные», социальная проза, а также авантюрный роман «Холостяк номер шесть» хорошо известны искушённому читателю не только в России, но и за рубежом. Юлия Басова проводила литературные встречи в Германии и Испании.
У вас есть возможность провести онлайн уроки русского языка и литературы с писателем Юлией Басовой
Юлия рассказала порталу DG-News о своих онлайн уроках. Информация о занятиях с писателем здесь:
Follow
